Петуния, наблюдавшая за мной все это время, протянула мне две большие стеклянные бутылки, в которые я перелил большую часть зелий. Остаток я разделил на две порции: для Гарри и для себя. Свое я выпил сразу, его вылил в кружки и понес наверх.
Гарри лежал в том же положении, в каком я его оставил. Но это уже не было обмороком – он крепко спал. Похоже, ему что-то снилось, потому что юноша беспокойно ворочался с боку на бок. Вряд ли его сон прекрасен, лучше его разбудить.
Гарри проснулся мгновенно, лишь только я легко потряс его за плечо.
Я помог ему сесть и влил в него оба зелья. Проглотив их, он минут пять содрогался от отвращения.
Конечно, целебные зелья не обладают особенно приятным вкусом, но уж настолько плохи они все же не были! Я сам их принимал.
Подавив раздражение, поднимающееся во мне, я подождал, пока Гарри успокоится.
- Знаете ли Вы, что Волдеморт пробовал проделать с Вами сегодня утром?
- Да, сэр. Он пытался проникнуть в мое сознание, чтобы найти нас. Я пробовал ему сопротивляться, прогнать его из моей головы, но не смог.
Юноша подтянул колени к груди и, обхватив руками, уткнулся в них лбом.
- Если бы я лучше слушал Вас во время занятий, и действительно прилагал бы усилия, то...
Глубоко вздохнув, я мысленно поинтересовался: « Ну за что же мне все это?!»
Маггловский психолог, а теперь еще и психотерапевт, спаситель душ, целитель и духовник. Но что не сделаешь для спасения мира?
- Гарри, у Вас не было абсолютно никакого шанса. Это чудо, что Вы, находясь в таком тяжелом состоянии, еще и сопротивлялись ему так долго.
- Вы снова это сделали.
- Что я сделал?
- Вы спасли мне жизнь.
Мерлин, как же мне выпутаться из этой ситуации? Мне... неприятно.
- Да, ну и что? Многолетняя привычка, - и вовсе я не бурчу.
- Это-то и плохо, – его голос снизился до шепота. – Вы так часто спасали мне жизнь, а я ни разу не поблагодарил Вас. Каждый раз, когда мне хотелось это сделать, Вы вели себя настолько отвратительно по отношению ко мне, что мне просто хотелось Вас прикончить. Я не раз спрашивал себя во время наших вечерних занятий, почему Вы мне столько раз помогали и даже спасали мою жизнь. Мне казалось, что Вы просто меня ненавидите. Так сильно... – он запнулся и замолчал.
- Чего Вы ожидаете от меня? Что я скажу, что я Вас не ненавижу, что Вы ошиблись? Или Вы хотите услышать от меня, что я признаю то, что Вы не являетесь взбалмошным подростком, и что я Вас признаю и уважаю? Скорее единорог позволит Вам погладить себя, чем я признаюсь, что Вы мне нравитесь.
С каждой произнесенной мной фразой Гарри все больше съеживался. Когда я закончил, он походил на несчастного обиженного щенка. Он опустил голову и спрятал лицо в ладонях. М-да... Похоже, настало время вернуть ему немного уверенности в себе.
- Понимаете, дело не в том, что у Вас недостает магического потенциала, Гарри, - продолжил я. – Вы просто не используете его правильно.
- И что же, по-вашему, я должен делать?– упрямо пробормотал юноша.
- Концентрироваться на главном.
- Что же является для главным? Что я закончу школу с отличием, буду внимателен во время Ваших занятий? Что я оставлю в покое Ваш Думосбор? Что мне сделать?!
Ах, похоже он заметил, что я был тогда весьма зол. Но совершенно по другой причине, нежели он предполагает. Мне бы не хотелось, чтобы он получил ошибочное представление о своем отце, который своими оскорблениями, издевательствами и постоянными стычками в большей или меньшей степени был виновен в моем присоединении к Пожирателям Смерти. А вот то, что в думоотводе была сохранена также моя реакция на это и моя месть его отцу, Гарри не заметил. Это стало моим преимуществом. И это только проблема Гарри, что он теперь по-другому думает о своем отце.
- Победите Волдеморта! Вы сможете это. Вы намного сильнее, чем привыкли считать.
- А что же, как Вы думаете, я постоянно пытался сделать в последние годы? Думаете, мне приятно наблюдать за тем, как один за другим умирают мои друзья, а я ничего не могу предпринять?
Он еще не распознал свою настоящую проблему.
- Именно это и есть ваше слабое место. Если бы в последней битве Вы концентрировались на Волдеморте, а не пялились бы по сторонам, разглядывая, выжили ли мистер Уизли и мисс Грейнджер, то мы могли бы победить!
- Но я не мог бросить друзей, которые из-за меня попали в эту заваруху, в беде!!!
- Вы действительно этому верите? Неужели Вы думаете, что Ваши друзья сражаются не на жизнь, а на смерть только из-за того, что они к Вам благосклонно относятся? Может быть Уизли, Грейнджер и все остальные сражаются за лучшее будущее для себя и своих детей? Будущее, в котором каждый волшебник, - без разницы, является ли он чистокровным или грязнокровкой, - имеет одинаковые шансы спокойно жить и не опасаться преследований и рабства?
В этот момент, я просто не мог понять Гарри.
- Думайте, в конце концов, прежде чем что-то сказать или сделать. Для чего Вам дана голова?! Как Вы считаете, почему кому-то из ваших друзей грозит опасность именно тогда, когда какая-то опасность с Вашей стороны угрожает Волдеморту? Он давно уже обнаружил ваше слабое место и полностью использует его. Если Вы хотите победить Волдеморта, значит Вы должны научиться чем-то жертвовать. Вы не можете бороться с ним и одновременно спасать своих друзей. Это невозможно. И чем раньше Вы это поймете, тем меньше людей должны будут умереть.
- Видели ли Вы хоть раз, как убивают человека, которого Вы любите? Знаете ли Вы, чего требуете от меня? Как я могу совершить такое?!
Его тело сотрясалось от рыданий.
Он снова смутил меня. Именно потому, что я совершенно точно знаю, чего требую от него. Когда-то я вынужден был смотреть, как умирает моя мать, и у меня не было ни малейшей возможности ей помочь.
- Когда я был на первом курсе Хогвартса, мой отец стал Пожирателем. Он был одним из первых людей, примкнувших к Волдеморту. Год спустя, в моем присутствии, он убил мою мать за то, что она была... грязнокровкой. Мне уже тогда было известно больше запрещенных проклятий, чем всем остальным ученикам, но если бы я поднял волшебную палочку против отца, то в тот же миг был бы мертв. Я ненавидел его, я ненавидел Волдеморта. Я вступил в ряды Пожирателей, чтобы отомстить за гибель матери. Когда мне исполнилось восемнадцать, я убил отца. Но Волдеморт жив до сих пор.
Я не знал, почему я рассказываю ему все это? Может, мы все же более похожи, чем нам этого хотелось бы? От этих мыслей я внутренне содрогнулся. Нет, мы совершенно не похожи!
- Я защищаю Вас, потому что я знаю – Вы можете его победить. Я хочу, чтобы Волдеморт наконец сдох! Я бы продал за это душу дьяволу, и то, что я должен заботиться о Мальчике-который-выжил, является для меня небольшой жертвой. Но я не смогу Вас больше защищать, так как я потерял доверие Волдеморта. Так что соберитесь с силами и боритесь против него, ни на что не отвлекаясь. Вы справитесь с этим!
Меня корежило от собственного пафоса, но юноше требовалось именно это. Во время моей маленькой речи он перестал плакать, напряженно смотрел на меня и внимательно слушал. Я надеялся, что этим призывом смог его убедить, так как без уверенности в себе он никогда не сможет победить.
Хотя бы один из нас должен твердо верить в то, что Волдеморта можно победить, и раз уж я в этом сомневаюсь... Возможно, завтра я изменю свое мнение, если оба зелья подействуют, и я снова приду в норму.
Гарри больше не произнес ни звука, устало борясь со сном. Несколько минут я наблюдал, как он проигрывает эту битву. После того, как он заснул, я поднялся и покинул спальню, потихоньку прикрыв за собой дверь.
Остаток дня я провел довольно спокойно. При том действии, что оба зелья оказывали на мое тело, это было неудивительно.
Я сидел в кресле, стоящем в гостиной, и клевал носом. Дадли, которого я вытащил из ванной комнаты и заставил читать маггловскую книгу, сидел возле меня. Книгу я вытащил с полки, не обращая внимания, что стояло на обложке, и все больше убеждался, что Виктория Холт не является моим любимым автором. У Дадли был не особенно приятный голос, и он больше запинался, чем читал. Но таким образом, я держал его под контролем.
Во всяком случае, каждый раз, когда он думал, что я заснул, он прекращал читать, поднимался и пытался потихоньку улизнуть из комнаты. Однако достаточно было приоткрыть глаза, и он снова опускался на свое место и продолжал чтение.
Вечером я поднялся наверх, чтобы проверить состояние здоровья гриффиндорца.
Он спал. На его лицо почти вернулся нормальный цвет, и он уже не казался настолько изможденным. Похоже, ничего необычного или пугающего ему не снится. Осторожно, стараясь не разбудить, я напоил его исцеляющим зельем. Кроме того, я влил в него укрепляющее.
Если исцеление будет продолжаться так же быстро, то мы оба проснемся завтра совершенно здоровыми.
Ужин прошел в спокойной обстановке. Несмотря на то, что Петуния была обыкновенной магглой, ей удалось приготовить такой великолепный ужин, который сделал бы честь любому эльфу. Она покраснела от удовольствия, когда я сказал ей об этом.
Магглов так легко можно порадовать.
Вернон держался нейтрально, а Дадли не мог выговорить ни слова от страха. Получив от меня и от Петунии два строгих взгляда за просьбу о добавке, он съежился на стуле, буквально уменьшившись в размерах.
На ночь я, предварительно напоив Гарри, выпил остатки зелий и довольно рано отправился в постель, не забыв, однако, запереть Дадли в чулане.
Сознание слегка мутилось от снадобий, и мне стало совершенно безразлично, что Гарри находится в одной постели со мной.
Я просто пододвинул его и лег рядом.
Black Mamba уговаривайте меня, уговаривайте...
если обещала, то придется. ближе к новому году, хорошо?
*
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума